К курящему Гранду пристала какая-то старуха. В ответ на её просьбу о мелочи, он протянул ей пятидесятидолларовую купюру. Женщина затрясла ей у себя над головой и с безумным блеском в глазах громко произнесла: “Мужайся! У тебя будет спутница жизни намного старше тебя, которая умрёт немногим раньше тебя. Не будет у вас детей. Только два общих ребёнка – тебе племянники, а ей правнуки”. Стоило старухе зайти за угол здания, как я резко отстранилась от Ронана. Что за бред?
Рашель
Фильм был потрясающим. Правда, на новый триллер все билеты были распроданы, так что мы попали на старую французскую комедию с Пьером Ришаром и Жераром Депардье в главных ролях. Я смотрела этот фильм пару раз, в конце прошлого века, однако сейчас он вызвал во мне совершенно новые эмоции: теплота, спокойствие, тихое счастье, почти детство. В полупустом зале слева от меня сидела Рокки, безуспешно старающаяся игнорировать Ронана – в конце фильма он перетащил её целоваться на задний ряд, – а справа от меня до конца фильма просидел Гранд, с которым мне было неожиданно комфортно хохотать с самых смешных моментов и обмениваться попкорном – у него был солёный, а у меня карамельный. После фильма Ронан с Рокки задержались, чтобы купить чипсов, Гранд, вроде как, тоже за них зацепился, а я вышла на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Немногочисленные зрители одинокими струйками или парочками расходились по парковке кто куда, а я, в надежде насладиться звёздами, хотела уже запрокинуть голову, чтобы разочароваться их отсутствием в холодном осеннем небе, как вдруг заметила трёх странных мужчин. На первый взгляд, одному было немногим больше сорока, а двум его спутникам немногим больше двадцати. Все трое были очень сильно похожи между собой, словно близкие родственники: светловолосые, худощавые, с острыми чертами лица и странным “огнём” в тёмных глазах. Все трое смотрели на меня так, что я вдруг беспричинно почувствовала себя мишенью, и, главное, они направлялись прямо на меня, причём очень быстрым шагом… Неосознанно я как будто вся сжалась и сделала шаг назад, к источающим тёплый свет окнам кинотеатра, но сразу же в кого-то врезалась. Охнув от испуга, я обернулась и, к своему неимоверному облегчению, увидела Гранда. Трое мужчин резко затормозили буквально в метре от нас. Я снова смотрела на них, а они… Старшие смотрели на Гранда, а младший на меня и таким взглядом, будто я была что-то должна ему.
На моё плечо вдруг упала тяжелая рука Гранда, и в следующую секунду вторая его рука протянула мне – скорее, едва не врезала мне в живот, – розового плюшевого медведя.
– Вы что-то хотели? – первым заговорил младший Дарем, ещё более низким баритоном, чем говорил обычно.
– Просто хотели узнать, где здесь туалет, – отозвался старший мужчина.
– В здании, – на сей раз в его голосе послышалась недружелюбная нота, его массивная рука стала немного отяжелять моё правое плечо.
– Спасибо, – только и выдал мужчина, после чего прошел мимо нас вместе со своими парнями.
Обернувшись, чтобы проводить странных незнакомцев взглядом, я увидела Ронана с Рокки выходящими из кинотеатра и резко отстранилась от Гранда, до сих пор не убравшего руку с моего плеча. Но стоило его руке соскользнуть с моего плеча, как я улыбнулась ему, прижав к себе плюшевого медведя:
– Это мне?
– С днём рождения, взрослая ты наша.
– Я не ваша – я своя, – по примеру Рокки попыталась парировать я, но сделала это с мягкой улыбкой, а после не выпускала игрушку всю обратную дорогу до дома. Просто было по-осеннему прохладно, а игрушка была мягкой и как будто согревающей.
Уже спустя полчаса после возвращения домой все разошлись по своим комнатам, но я не сомневалась в том, что и этой ночью Ронан с Рокки разделят постель. Эти их вспыхнувшие, словно вулкан, отношения, те странные мужчины у кинотеатра, Гранд со своей тяжелой рукой на моем плече и большим розовым медведем – всё это собралось в один беспокойный ком. Я не сомневалась в том, что не смогу заснуть, и купленные новые кисти немного подрагивали в руке, так что на рисовании я тоже не могла сосредоточиться. Ещё и этот раскрытый, но не разложенный чемодан нервирует – не люблю беспорядка. Я подошла к нему. Решила разложить хотя бы нижнее белье, но в моих руках вдруг оказался пакет с костюмом для восточных танцев. По-хорошему, нужно практиковаться, чтобы не потерять навыки, но я решила надеть этот костюм вовсе не с целью практики. Купить и ни разу не надеть такую красоту – просто кощунство. А вдруг он мне вообще не подойдёт? Лифчик будет большим или тесным, юбка вопьётся в бока или будет спадать… Хотя бы эти мои опасения не оправдались. Костюм сел на меня так красиво, будто был сшит специально под мою новую фигурку. Я замерла напротив встроенного в шкаф зеркала, начав рассматривать своё тело. Такое молодое, такое стройное, такое упругое… Как будто сознание восьмидесятилетней старушки перекочевало в самый совершенный из всех возможных на этой земле сосуд, который, тем не менее, как и все сосуды обречён на неизбежное увядание… Для чего мне это?..
Я не успела углубиться в философию жизни – сбоку от меня скрипнула входная дверь, что заставило меня всерьёз подпрыгнуть от испуга и резко обернуться.
Гранд
Я хотел поговорить с Ронаном о его отношениях с Рокки: он днями напролёт только и болтал об этой девушке, работая с деревом или со смолой и заставляя меня выслушивать весь его влюблённый бред, но сейчас я решил сделать пару уточнений по этой теме. Они переспали – это очевидно по сияющим глазам моего братца, который впервые за всю историю своих любовных похождений вдруг решил не делиться со мной столь значимым событием. Почему? Меня начали терзать серьёзные сомнения. Он как будто и вправду потерял голову – по-настоящему влюбился. С ним прежде такого не случалось. Но Рокки… Опасная девушка. Сегодня она здесь, а завтра где её искать? Не хотелось бы мне однажды проснуться и застать самую страшную кражу в истории своей жизни – украденное сердце брата хуже, чем разбитое. О чём он только думает, связываясь со столь своевольной натурой? Что он собирается делать после того, как она уедет отсюда? А ведь она обязательно вздумает уехать. И если он её не остановит – мы больше не увидим ни её, ни Рашель…
Мысли о Рашель снова заняли мои мысли, но я постарался не думать об этой девочке. Мне тридцать – ей двадцать один, она для меня слишком молода.
Я дернул ручку двери комнаты Ронана – заперто. Прежде мы никогда не запирались. Значит, Рокки внутри. И всё же я решил проверить – дернул ручку двери её комнаты: открыто и пусто. Понятно.
Уже проходя мимо комнаты Рашель, я резко остановился, и Буран остановился вместе со мной. Да о чём я вообще думаю? Ей же двадцать один, а не семнадцать! Понятно ведь, что я не просто так дёргаю её, как мальчишка нравящуюся ему девочку за её роскошные косички. Она мне нравится настолько, что я думаю о ней даже сейчас, и до сих пор горю при воспоминании о тех парнях у кинотеатра – чего эти придурки хотели от неё?! Мои руки непроизвольно сжались в кулаки… Хотя она точно из тех девушек, которые могут поразить весь мир своей силой, тем не менее, она вызывает у меня отчетливое желание хотя бы вскользь позаботиться о её судьбе. Может быть, дело в её юности и сопутствующей этому возрасту наивности – в её взгляде читается детская вера во что-то хорошее, а мне как будто хочется, чтобы кто-то видел во мне именно хорошее…
В комнате Ронана что-то громко рухнуло и замолкло. Буран обдал меня пытливым взглядом: чего я медлю?
Я решил попробовать зайти без стука. Был уверен, что дверь окажется запертой изнутри, но она оказалась открытой. Не знаю, чего я ожидал. Я мог увидеть её рисующей, читающей, сидящей в интернете или просто спящей, но я точно не думал, что увижу её в таком состоянии: почти обнаженная, в ярко-красном сияющем костюме для восточных танцев – как будто наилучшим образом запакованный подарок… Она так резко смутилась, что у меня случилась мгновенная эрекция.
